Книга На задворках вечности. Часть II. В шаге от бездны - Галина Раздельная

Гуляя по истоптанному, вылизанному ветрами камню этих пустынных чертогов, Хранитель Дильмун излишне печалился, что такое неоценённое наследие и богатство его предков, как и многое другое, было так беспечно растрачено или потеряно потомками. За те недели, что он и Эн-уру-гал провели здесь, найдя в этих стенах покой и убежище, Хранитель, между делами, а дел у него было немного, часто переходил из одного подземного замка в другой, спускался вглубь построек, в недра, окружённые ледниками, туда, куда не попал бы обычный смертный, и видел жизни, прошедшие здесь. Доблестные, смелые жизни, со страхом первооткрывателей и мужеством чистых сердец, с одним лишь калёным железом в руке против неизведанного и опасного будущего, и этому также стоило поучиться у жителей тех отпетых.

Ужасная ядерно-химическая катастрофа, ставшая апогеем второй цивилизации, не только изгнала жизнь из планеты на долгие миллионы лет. Она изменила многое, и некоторые её глубокие раны не зажили даже теперь. Если остальная часть Аккада, за исключением нескольких регионов, уже давно вновь подходила для жизни, то Железные ущелья навсегда впитали в себя гнилость радиации и химического оружия и до сих пор оставались практически мёртвым пристанищем для редких видов животных и птиц, столь же ужасных и столь же суровых, как и место их обитания. Хранитель же не находил их таковыми. Эта мутирующая жизнь также имела право на существование, и ему было жалко, что в не его власти сохранить им это право. Грядущие роковые перемены станут для этой планеты значительно большей катастрофой, чем ядерное заражение.

Особая атмосфера холодного пристанища и фатальные мысли навевали на Хранителя затворническую меланхолию, которая приводила к неосторожности. Дильмун часто забывал, что должен скрывать себя и Эн-уру-гала, и если бы не обширная аномальность этих гор, где затеряться было легче простого, их обоих, в лучшем случае, давно бы нашли другие члены братства. Пока же отравленные горы берегли своих друзей, искажая и путая их энергетический след.

Словно опомнившись от гнетущего сна, Хранитель встрепенулся. Отогнав от себя сдавливающие пустотой мёртвые стены очередного чертога, он вернулся к прерванному занятию. Несомненно, главной его заботой оставался молодой наследник, но и помимо этого, Дильмуну приходилось продолжать исполнять обязанности караульного – постоянно обшаривать пределы их галактики. Каждый день он отпускал свой внутренний взор к границам преграды, которую рабы их врага ещё не могли преодолеть, и каждый день он отмечал новые успехи противника. Чем ближе становились к ним Тёмный Кочевник и его вместилище, тем быстрее таяла невидимая мембрана, преграждающая путь его ордам в галактику. К тому же, рабы Кочевника не прекращали и сами пытаться пробиться вовнутрь. Выбрав несколько мест, они ежесекундно ломились в закрытые двери, и двери эти трещали, а за той преградой, как разъярённые бури, толпились армады войск и существа, каких илимам ещё не доводилось встречать.

Увиденное ещё сильнее смутило Хранителя. Спокойные дни Республики заканчивались быстрее, чем он надеялся, а их будущее по-прежнему оставалось туманным. Собрав полученную информацию в энергетический ком послания, он, как и прежде, отправил добытые сведения Красной Звезде. По приказу Илтим-Ти-Амтум Дильмун отправлял их ей постоянно. Ему не нужно было разыскивать свою госпожу. Где бы ни находилась Кали, послание найдет её, и лучшей путеводной ниточкой для того была цепь между ней и её солнцем.

Отпустив по ней очередное послание, Хранитель вернулся сознанием обратно. Первое, что он услышал, была не привычная тишина камня, а надрывный крик. Истошный, рвущийся рокотом плавленого перекованного металла и битого стекла, крик мог бы пронзить сердце. Хранитель же только устало вздохнул. Старик давно уже привык к этим воплям, и вызывали они в нём только сострадание.

Подготовившись к предстоящему, Хранитель быстро проследовал туда, откуда доносились мучительные звуки ослабшего голоса. По мере его приближения крик только нарастал, в нём всё отчётливее различались имена. Большинство из них Дильмун слышал и раньше, некоторые были новыми, но одно объединяло эти имена – они принадлежали покойникам. Едва приблизившись к выбранным им для проживания покоям в наполовину занесённой снегом башне, кричавший, почуявший его приближение, разразился руганью. Голос его хрипел и брюзжал гневом, витиеватые проклятия на всех мёртвых и живых языках сыпались щедрым потоком. Заглянув вовнутрь, Дильмун чудом увернулся от проржавелой рукоятки некогда богато и талантливо украшенного старинного меча.

Поняв, что словами тут не поможешь, Хранитель высвободил каплю энергии, которая вмиг утихомирила кричавшего. Только после этого он подошёл к обезумевшему наследнику. Эн-уру-гал валялся на холодной, оцарапанной его изломанными в кровь ногтями, каменной клади, изодрав видавшую виды одежду в клочья и в очередной раз высвободившись из цепей, в которые сам же себя позволил заковать. Бессознательного, Хранитель вернул парня на место, восстановил изогнутые в ленты оковы, залечил телесные раны и хоть ненадолго избавил его от кошмара галлюцинаций, позволив мирно поспать. Впрочем, Дильмун знал, что с пробуждением всё повторится, как повторялось с того самого момента, когда Эн-уру-гал впервые попытался изгнать из себя энергетику Кочевника.

Очищение наследника давалось крайне трудно и болезненно. Темнота не спешила покидать парня и упорно боролась за его разум, за каждый уголок тёплого и податливого сознания, но постепенно Эн-уру-галу удавалось брать над ней верх. Правда, чем ближе была его победа, тем ужаснее становились испытания. Видения его поступков, его жертвы, его чёрные мысли мучили истощённого парня, ломали его суставы, рвали зубами плоть, увечили, но сильнее всего терзались совесть и вера наследника. Первая не могла простить ему жестоких убийств, вторая не могла забыть дорогих надежд прошлого, и до полного смирения ему предстояло вытерпеть ещё немало боли.

Посидев немного подле наследника, Хранитель поднялся. Вид едва живого парня мучил его не меньше, чем совесть мучила Эн-уру-гала. Онемевшие ноги сами повели Дильмуна в подземелья ледников. Выбрав ещё необследованные залы и просочившись в их глубины, там он и затерялся, пока очередной приступ парня вновь не прервал его отвлечённых дум.

Глава 3

Обуглившиеся, потемневшие от огня мощёные дорожки главной сокровищницы тёмной лентой петляли под ногами Бэара. Недавно получивший повышение уже бывший лейтенант, без ощущения тяжести, но с ноющим оцарапанным сердцем носил на своей груди нашивку предводителя, что эквивалентно адмиралу на флоте, перескочив через множество рангов и получив звание, которое при других обстоятельствах ему пришлось бы зарабатывать еще с десяток столетий, если и не всю жизнь.

Таковые нынче правили условия. Немало кто взлетел выше головы в эти дни, немало кто уже успел и неумело упасть. Бэар пока держался чинно и звания не марал, хоть и не заслужил его, но и отказываться не стал. С другой стороны, и отказываться было нелепо. Из всего командного состава телохранителей главной сокровищницы выжил лишь он один, оттого и вынужден был принять командование. Конечно, совет Хранителей мог бы назначить нового предводителя, перевести кого-то из других комплексов, но из-за непредсказуемых поворотов дальнейших событий оказалось проще, а главное – быстрее, повысить лейтенанта.